Навигация: Начало > Между…

Между…

ПОКОЙНИК.  Вот-вот. Живые никогда не бывают одни: всюду их окружают мертвецы, и так как мертвых несравненно больше, то они подавляют… Нет, мертвые не уходят, мертвые остаются неподвижно на рубеже жизни, подстерегая новые поколения и, давая им почувствовать власть прошлого, каждый раз, когда те пытаются уклониться с дороги. (Пауза.) Какая тирания! Какое безграничное мучение! Бесполезно закрывать глаза или усыплять память… Они встречаются повсюду, чтобы напомнить о своих благодеяниях, принудить к унизительной благодарности. Что за рабство! Дом, в котором живем, построен мертвыми, наши страсти и вкусы, пища, поддерживающая наше существование – их дело. Нравы, обычаи, предрассудки, честь – тоже их… Если б они мыслили иначе, то и склад жизни был бы иной. Все, приятное нашим чувствам, приятно потому, что этого хотели мертвые. Неприятное и бесполезное отвергается по воле тех, кто уже не существует. Стараясь делать и говорить, живые только повторяют то, что мертвые делали и говорили издавна, из века в век. (Опускает глаза.)  Все, что мы считаем в себе самих непосредственным и личным, нам продиктовали невидимые учителя, а они, в свою очередь, восприняли это от предыдущих мертвецов.  (Пауза.) В наших глазах светится душа наших предков, а в наружности повторяются и отражаются черты исчезнувших поколений… Ничего не поделаешь. Мы выросли на иллюстрированных журналах, комиксах, телевидении и дешевом чтиве. (Далее – с откровенной иронией.) Давайте же  признаемся в этом, смиримся и дело с концом! Ведь смерть – это не невозможность больше общаться, это всего лишь утрата возможности быть понятым…  Так, что ли?
АИР (удивленно).  Складно, интеллигентно. Что ж ты раньше отмалчивался?  Ахинею какую-то нес…  Испугался, небось, сильно?
ПОКОЙНИК.  Ты вспомни свою смерть – ту, естественную. Разве не страшно было?
АИР  (после некоего молчания).  Давно это случилось. Подробностей уж не помню, а вот страх… Я тогда действительно очень испугался, очень! От этого, наверное, и умер – окончательно.  (Пауза.)  А ты,  (Тиеру.) безбожник, как на тот свет попал?  Да еще в ад… За какие грехи?..
ТИЕР  (нервно, но примиренчески).  Всех не перечислить.  Да я уже мало что и помню…  Вроде бы, из-за любви: она мне стала изменять с каким-то проходимцем… Ну, я и не сдержался. Убил кого-то… А вот кого – не помню. Может быть, даже себя.  (Грустновато, цитированно.)  “Ведь мы и гибнем и поем из-за девического вздоха”.
ПОКОЙНИК  (почему-то наоборот улыбчиво).  В армии старшина все время повторял, как присягу: лучшее средство от любви – бег в противогазе…   (Тиеру.)  Извиняюсь, конечно.
АИР (озаренно даже). У нас любовь – это вечная борьба с земным притяженияем…
ТИЕР.   А у нас у самого входа на заборе начертано, что достичь небесных сфер не может ни один, минуя недр ада.
АИР.  А у нас на райских вратах большими такими буквами выведено, что праведный человек измеряется не с  ног до головы, а с головы до неба.
ТИЕР.   А у нас еще вот что: если ты смотришь в бездну, бездна смотрит в тебя!
ПОКОЙНИК (с выводом). В каждой мудрости своя печаль. Неизменны только изменения. Так Вольтер сказал.
АИР.  Вольтер? Это который Мари Франсуа Аруе?  (С ухмылкой.)  Он и у нас в раю всех воспитывает. И даже с самим архангелом Гавриилом в дружеской переписке: все жениться того призывает, как бы – достойнейший пример для подражанья!
ПОКОЙНИК  (досадно).   А вот я женат не был. Почти сорок лет жил, а так почему-то и не женился. Странно. Вам не кажется?
ТИЕР.  Да нормально.
АИР.  Мы и не то видали.  (Тиеру.) Помнишь, как в прошлом году один усопший исповедывался?  Мол, мужчина в полном расцвете сил, состоятельный, дородный такой, девицы стаями слетались…
ТИЕР. Это тот, который раз сто намеревался жениться, обхаживал, сватался, а когда в загс идти, то как-будто его кипятком ошпаривали…
АИР  (смешливо).  Просто ветром сдувало! В итоге он так и не узаконился. И больше всего именно об этом жалел.
ПОКОЙНИК  (демонстрирует татуировку на груди).  Вот, выколол, еще в музучилище…  Красивая девушка, правда? А ведь мы даже не были знакомы. Зато я перед всеми друзьями хвастался связью с ней… Имя звучное ей также придумал  -  Амели!  Эх…
ТИЕР  (сморкается, затем хлопает Покойника по плечу).  Брось хныкать, приятель. Давай-ка лучше… по маленькой! И божьему человеку нальем. (Аиру.)  Есть повод – пропади все пропадом!

“Распоясавшийся” Аир бросает последние предосторожные взгляды по сторонам и… потирает руки – в знак согласия. После: “троица” очередно и простецки прикладывается к бутылке. Замызганный огурец, уменьшаяясь в размерах, также передается, как эстафетная палочка.

Явление  7

Все уже выпито, съедено. Несмотря на довольно позднее время, отчего-то совсем не темнеет, даже наоборот: солнце и месяц поменялись местами – и светят, и греют в нормальном, рабочем состоянии… А наша странная компания, в пьяную обнимку, естественно, гутарит “за жизнь”.

ПОКОЙНИК  (компанейски, участливо).  Мужики, возьмите себе другие имена и – на дно, как подводные лодки…
АИР  (немного лениво, но умиротворенно).  Какие другие?  Из первой жизни?
ТИЕР  (покачиваясь, с доброзычливой ухмылочкой).  Ни в коем случае!  Нельзя – запеленгуют…
ПОКОЙНИК  (после продолжительной паузы).  Придумал: Сакко и Ванцетти, например. Или еще лучше: Тибальд и Меркуцио… Розенкранц и Гильденстерн… Чем не имена? Как звучат!  (Цитирует, не очень-то внятно.) “Привет вам, Розенкранц  (Довольно развязно примеряет нимб Аира.) и Гильденстерн  (Дергает Тиера за хвост.)  Помимо жажды видеть вас сегодня, заставила вас вызвать и нужда…” (Пауза.) Вот ты, Аир – вылитый Розенкранц. (Вновь пытается процитировать, и вновь – бегло, не внятно.) “Долг каждого беречься от беды всей силой, предоставленной рассудку. Какая осмотрительность нужна!”
АИР  (оживленно соглашаясь на предложенную “игру”).  Так и тебе, уважаемый, нужно придумать новое имя.  Вот и будешь Гамлетом.
ПОКОЙНИК.  Нет-нет! Это уж слишком… слишком ответственно. Я всегда этого сторонился. Для меня проблема выбора – в выборе проблемы. Пусть лучше я буду… буду самим собой. Только живым, нормальным. И вы!.. А вы?.. Здесь столько старых домов пустует. Или – живите у меня… сколько хотите! Места навалом, правда, без мебели. Но это наживное!.. Так, друзья? (Пауза.) Я на трубе вас играть научу!.. Рыбу будем ловить – поутру, на зорьке. Вокруг такие рыбные места! И червяки жирнющие – просятся на крючок!.. У меня как раз удочка есть и закидушка – только их и оставили. Еще этот дырявый халат… (Демонстирует его и так, и этак.) Остальное – добрые люди вынесли. Вместе со мной… (Всхлипывает, чуть не плачет.)  Только вот не со мной схоронили.
АИР  (после продолжительной и довольно монотонной паузы).  Нет, это, к сожалению, невозможно.  Поздно… перевоплощаться.
ТИЕР (кисло и грустно).  Да и не простят нам подобных вольностей. Мы уже давно себе не принадлежим. Так что… сам понимаешь.
ПОКОЙНИК  (продолжая всхлипывать).  Понимаю.  (Пауза.) Но со мной-то что будет? Ведь вам нельзя вот так меня оставить… в здравии, живым. Может, мне подписать ваши бумажки – и дело с концом, никто не будет придираться.
ТИЕР.  Не пройдет. У  нас да и у них тоже  (Кивает в сторону Аира.) “товар” не по “накладным” принимают,  а поштучно, по головам. Так что…
АИР.  А если… (Озаренно.)  Я в своей объяснительной записке скажу, что ты, “усопший”, как подотчетная “единица”, в ходе напря-женного и продолжительного собеседования отдал предпочтение Аду, то есть принял ту сторону, его  (Указывает на Тиера.) бумагу подписал. За свой век мне таких формуляров пришлось заполнить предостаточно, у нас это “Операция Ы” называется. В итоге – отделывался очередным выговором, авось и на этот раз…
ТИЕР.  А я своим доложу, что ты  “подмахнул” его  (Кивает на Аира.)  бумагу – не только как крещенный от рождения, но также с придурью в голове…  Правда, мне за это пару суток ареста светит.  Но ничего: начальник ”губы” – мой шурин, уж он что-нибудь придумает…  Будьте уверены.
АИР.  Вот и хорошо, вот и договорились!  (Пауза.)  А теперь – прощай, уважаемый.  Будь здоров и не думай о смерти.
ПОКОЙНИК  (взволнованно).   Спасибо.  Я буду думать… о жизни, о музыке, например: ораторию сочиню…  В вашу честь, друзья мои.
ТИЕР  (к нему вдруг вернулась прежняя фирменная ухмылка).  Давай, давай…   (Нараспев.)  Мне снизу видно все, ты так и знай!   (Пауза.)  А вообще,  после нашей “комиссии”,  будешь жить вечно.
АИР (уже традиционно перебивая говорящего). Пока сам не захочешь умереть.
ТИЕР.   Вот тогда мы за тебя вновь поборемся!
АИР.   Ведь это наша территория. К ней, кроме нас, пока никто не  прикреплен.
ТИЕР. Вот именно. (Пауза.) До встречи, беглец. Свидемся обязательно…
АИР  (помпезно).  Как не свидеться? Воскрешение – еще не святость!  Возвращайся, уважаемый, когда пожелаешь… Мне тебя будет не хватать.
ТИЕР.   И мне!   (Лезет к трубачу с лобзаниями.)

Но – уже вскоре Аир с Тиером словно “растворяются”. И намека не остается на их недавнее присутствие. С такими профессионалами действительно приятно иметь дело…  И этим, вроде, все сказано. Даже свет окончательно гаснет.   Везде и всюду.

ПОЛНЫЙ  ЗАНАВЕС

Содержание: 1 2 3

  • Digg
  • Del.icio.us
  • StumbleUpon
  • Reddit
  • Twitter
  • RSS
Подобные пьесы:
  • Не спрашивай, Юленька!
  • Феминистки
  • Новые кросовки
  • Девочка припевочка